Когда вы задумали, а затем воплощали проект Tourbillon of Tourbillons, ожидали ли такого успеха – два приза на Гран-при Женевы?

Я знал, что рано или поздно сделаю легендарные часы, и даже представлял, что однажды они окажутся в музее. Так и случилось. Кстати, на Гран-при Женевы мы участвовали впервые, несмотря на то что смотр проводится вот уже 15 лет. И для нас стало большой честью получить столь высокую оценку профессионалов индустрии – приз за инновации. Но «вишенка на торте» – конечно же, приз зрительских симпатий, столь желаемый любой маркой.

C какого момента вы поняли, что часовое дело – цель, смысл и страсть вашей жизни?

Я родился и вырос в Женеве, в квартале, где располагались небольшие часовые мастерские. Мой отец, часовщик и ювелир, уже в семилетнем возрасте научил меня разбирать часы. Но это не было обязательно – свои знания он передавал ненавязчиво, в игровой манере. Возможно, поэтому часовое дело и стало моей страстью, которую я передал и детям: сын Флориан – часовщик, дочь Лаура занимается ювелирными украшениями. 

В чем уникальность вашей работы? Какие конкурентные преимущества вы бы отметили на фоне других независимых компаний?

На своем опыте я познакомился с более чем 250-летней историей часового дела. У меня была возможность реставрировать коллекционные часы почти всех эпох, что значительно обогатило и мои знания, и профессиональную практику. Главным преимуществом Antoine Preziuso является уникальность моделей с точки зрения как механики, так и дизайна. Когда речь заходит о независимых мастерах, надо выделять тех, кто действительно не зависит от инвесторов и партнеров. И в этом кроется наша сила – полная свобода самовыражения, ателье не испытывает никакого давления. 

Сегодня бал правят большие часовые группы, а какое место занимают в этом мире независимые мастера и их ателье? Приносите ли вы друг другу взаимную пользу?

Сила независимых часовщиков в признании коллекционеров и тех людей, которым надо что-то интересное, особое, небанальное. Когда вы уже владеете коллекцией из часов известных марок, в дальнейшем вам хочется иметь действительно эксклюзивные модели, которых не будет на запястьях коллег и партнеров. Это именно то, чего ищут наши клиенты, а мы готовы им предложить. 

На церемонии вручения награды на сцену Большого театра Женевы вы поднялись вместе с сыном. Как давно он работает с вами? Сколько еще человек трудятся в ателье и как распределяются между вами обязанности?

Так же как и я в свое время, Флориан окончил часовую школу в Женеве и несколько лет работал в нашей команде, но захотел получить собственный опыт – перешел в большую часовую марку, возглавил отдел разработок и развития сверхсложных моделей. Сегодня, уже несколько лет, у него собственная мастерская, и некоторые проекты мы делаем вместе, таким был, например, и Tourbillon of Tourbillons.

Для небольшого независимого ателье важно правильно организовать дистрибуцию: где можно купить модели Antoine Preziuso?

Более 25 лет я работаю как свободный художник – создаю уникальные модели, ориентируясь на собственное вдохновение и вкус. Мои часы, как правило, продаются на международных выставках, где мы участвуем. Заинтересованы в моем творчестве и художественные галереи: подобно полотнам художников, редкие часы – настоящая роскошь, поэтому богатые коллекционеры ищут эксклюзивные предметы в таких галереях. Также мы получаем много заявок через сайт. 

Какая страна или регион проявляет наибольший интерес к вашей работе? Есть ли среди клиентов русские покупатели?

Конечно, у нас много русских клиентов, которые являются большими знатоками искусства. История нашей семьи, мой путь мастера весьма уважаемы, это подтверждается в частности тем фактом, что мне доверили реставрацию нескольких часов из собраний Музеев Кремля. Для меня это важнейший знак признания. Кроме того, у нас много клиентов в Азии, особенно в Японии, и, конечно, в самой Швейцарии.

Похоже, ваш сын продолжит семейное дело. А когда вы основывали компанию, как видели ее будущее?

Самое прекрасное для отца – передать свои знания, умения и страсть детям, что я и сделал. Мне повезло: сын и дочь превзошли мои ожидания. Каждый из них не только талантлив в своей сфере, но оба признают ценность преемственности и преподают: Флориан – в часовой школе, а Лаура – в школе прикладных искусств.